Может ли психология помешать человеку верить? Может ли вера быть совместима с гипотезами психологии? Эти вопросы возникли у конкретного человека… Поскольку подобные «задачки» — случай не единичный, мы решили опубликовать переписку двух верующих психологов (с разрешения участников) в надежде, что размышления будут полезны другим людям в их поиске.

————————————————————————————————————————-

Здравствуйте, Ирина.
Меня зовут Олег, 41 год, практический психолог, гештальт-терапевт, живу на Украине.

«Я БЫЛ «НОРМАЛЬНЫМ ПРАВОСЛАВНЫМ», А С ПСИХОЛОГИЕЙ «РАСЦЕРКОВИЛСЯ»

Хочу попросить Вашей помощи. Ещё несколько лет назад, до поступления на психологический факультет, я был вроде нормальным православным, даже довольно-таки активным. Однако те знания о человеке, которые я там почерпнул, изменили моё мировоззрение настолько, что я перестал понимать основные понятия христианства: грех, добродетель, покаяние. В итоге я «расцерковился» — в храм хожу несколько раз в год (а раньше ведь 3-4раза в неделю, даже пономарём был и активистом православного братства).

Мне очень хочется снова вернуться к вере, к христианской жизни, но «тараканы в голове » мешают. Я не знаю, к кому с этим обратиться, ведь помочь может человек, понимающий и психологию, и православие. У нас «на местах» я такого не нашёл. Да и побаиваюсь приставать с такими вопросами ко всем подряд — чтоб не соблазнять людей, не «заражать» их своей «психологической ересью». Мало того, что я на этом споткнулся — ещё и других втягивать… Ношу в себе эти сомнения как позорную тайну. Писал, по интернету одному священнику, но он сказал, мол, дерзай, разбирайся, ищи…То есть ничего не сказал. Писал верующему гештальт-терапевту – он не ответил. Еще один – тоже. Поэтому решил побеспокоить Вас.

«ГРЕХ, ПОКАЯНИЕ, АСКЕТИКА – КАК ИХ ОПРЕДЕЛИТЬ СЕЙЧАС?»

Теперь по сути проблемы:
Многие основополагающие понятия христианства – такие, как грех, покаяние, аскетика, для меня размылись, стали непонятны.

Грех.
Раньше всё было просто: мне давали готовый список грехов (от десяти до нескольких десятков), говорили, что это плохо, если сделал это – надо каяться. И я послушно каялся. Теперь возникает много дополнительных вопросов. Грех – буквально «ошибка» — это поступок, который как бы отрывает, отрезает меня от Христа, не соответствует, противоречит Ему. Но любой поступок – относителен, дать нравственную оценку ему можно лишь в контексте (внешней ситуации и нашего уникального мировоззрения). Если опрокинуть лавку торгаша, потому что он «лицо кавказской национальности», дерёт втридорога и вообще мне несимпатичен – это грех; если потому, что он торгует в храме – это праведность, ревность. Но здесь и кроется ловушка. Любое наше качество можно интерпретировать тремя способами: положительным, нейтральным и отрицательным. Например, «доблестный разведчик – человек занимающийся разведывательной деятельностью – гнусный шпион». И скинхеда, громящего рынок, можно назвать «благородным защитником Родины от нашествия иноплеменных, а ведь земное отечество – прообраз Небесного и т.д.» При желании любой поступок можно интерпретировать и как грех, и как праведность. И тут мне становится неясно – когда я грешу, а когда – нет.

«СОВЕСТЬ – ГЛАС БОЖИЙ ИЛИ НЕВРОТИЧЕСКОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ?»

Вроде бы судьёй здесь должна стать совесть, нравственная интуиция, чувство стыда. Но, во-первых, она тоже ориентируется на некие правила и их нарушение (а с ними ничего непонятно, см. абзац выше) она часто носит невротический характер – я стыжусь того, на что меня надрессировали стыдиться родители с детства. Поэтому чувство стыда – плохой советчик.

1. Я могу сильно стыдиться того, что на самом деле нестыдно и не грешно.

2.Я могу реально грешить, а стыда не чувствовать ни малейшего. (Либо не видя в этом ничего зазорного, либо прекрасно себя оправдывая).
Кстати, и как тут исповедоваться? Дисциплинировано стыдясь и винясь по команде батюшки? Раньше я так и делал. Сейчас мне такое «покаяние» кажется фальшивым и неискренним, а значит, и бесполезным.

3.Самое интересное — при смене мировоззрения чувство стыда тоже может меняться – появляться там, где его раньше не было, и исчезать – где было.
Достаточно поверить, что «в этом нет ничего такого», и сбываются слова Гитлера – «я избавлю вас от химеры, называемой совестью».
Но как психолог я множество раз наблюдал и в себе, и в других, как человек ест себя поедом, стыдит за какие-то надуманные «проступки».

4. Иногда за ориентир берут Библию. Излишне говорить, что каждый, читая её, расставит акценты по своему образу и подобию.

«КАК СУДИТЬ СЕБЯ ПРАВИЛЬНО?»

Такая вот непонятка с понятием греха. Отсюда вытекает и вопрос: что такое покаяние?

Покаяться – значит совершить суд над собой и признать себя виновным. Что, виниться и стыдиться за всё подряд на всякий случай? Есть себя поедом? Раньше я так и делал. Был себе суровым и беспощадным обвинителем. Усматривал грех во всём. Приписывал себе всегда наихудшие интерпретации. И думал что это «по-православному», что это смирение. Сейчас думаю, что всегда очернять себя – так же глупо, несправедливо и ошибочно, как и заниматься самооправданием. А как судить себя правильно? Не знаю. И мне очень грустно поэтому.

«СНАРУЖИ ТЫ НЕ «ГРЕШНИК», А ВНУТРИ?»

Аскетика.
Это ещё одна проблема. Раньше у меня было представление, что аскетика – это прогрессирующая система отказа от привязанностей к земным благам, самоограничение. Теперь понимаю, что человек целостен. Если чего-то запретить – либо будут срывы (неизбежно), либо вылезет в другом месте и в ещё более уродливой форме. И вообще, Богу нужно наше внутреннее состояние или внешне приличное поведение? Один человек захотел украсть – и украл. Другой захотел украсть, но подавил этот импульс и не украл. Первый – грешник, всё понятно. А второй – он ведь носит желание кражи в сердце своём. В душе он – вор. Для общества это прекрасно. Но будет ли он чист и праведен перед Богом? Можно быть внешне порядочным человеком, а внутри будут кишеть такие ненормативные желания… И ведь никуда их не деть – они возникают бесконтрольно, сами, откуда-то изнутри. И их не окультуришь, в общем-то. Нахамили в автобусе – само вдруг возникает желание дать в морду. Сдержался, промолчал. А желание всё равно осталось. И с ним в сердце я предстану перед Господом…И кто я: грешник-«человекоубийца», праведник – смиренник, или вообще трус (может, и надо было дать в морду для его вразумления и духовного роста)?

Вот в таких непонятках я и запутался. С щемящей тоской и любовью вспоминаю то время, когда я не заморачивался психолого-богословскими вопросами (просто не знал их), ходил в храм, молился, каялся, причащался — правильно ли, не правильно — не знаю, но было мне хорошо. Сейчас тоже хорошо, но по-другому. По-психологически. И терять эту «хорошесть» не хочется, и к той бы радости богосыновства вернуться… Такая вот история.

——————————————————————————————————————-

Здравствуйте, Олег!

Спасибо за письмо.
Мне тоже приходилось отвечать себе на те же вопросы. Я тоже сертифицировалась по гештальту. Действительно, идеология гештальта глубоко материалистическая и не предполагает обращения к Богу.

Первое, что мне помогло с этим жить, — это принять методы работы, не принимая основную идеологию, оставаясь в христианской системе ценностей.

«РАЗНИЦА МЕЖДУ ИНТРОЕКТОМ И УБЕЖДЕНИЕМ»

Второе — это то, обо что спотыкаются многие верующие начинающие гештальтисты. Для меня есть принципиальная разница между «непрожеванным интроектом» и сознательно принятым убеждением. Для меня важно иметь собственную систему убеждений. Не бездумное следование чьим-то представлениям о грехе, а собственные размышления, основанные на Вере и Святом Писании.

К сожалению, такой подход принимает не каждый священник, но мне повезло, можно сказать, — Бог привел меня к духовному отцу, который приветствуют не слепое послушание, а учит думать.

В своей работе с клиентами я тоже разрушаю интроекты (и часто это «православные» интроекты) классическими гештальтисткими методами, но только для того, чтобы укрепить в Вере. А иначе что она стоит?

А еще я лично не люблю гештальт, хотя часто пользуюсь им как инструментом. Я предпочитаю психодраму, там такие вопросы не встают, наверное, потому, что Морено Бога не отрицал.

«КАК ОПРЕДЕЛИТЬ ВИНУ?»

По первому образованию я юрист, это помогло мне разобраться с виной, а значит — и с покаянием. Я виновата, если я сознательно наношу реальный вред другому человеку или себе – вред физический или психический, или духовный.

Бывает вина по неосторожности — это когда человек не хотел делать ничего плохого, но результат его действий оказался плохим.

Человек виноват, если мог и должен был предвидеть последствия. В любом другом случае человек не виноват, и если у него возникает чувство вины, значит, это вина, скорее всего, патологическая. (Надо помнить, что мы не отвечаем за чувства и мысли других людей — это просто невозможно).

Если ты действительно виноват — проси прощения и старайся загладить вред. Не надо таскать все с собой.

С уважением,
Ирина.

Здравствуйте, Ирина.

С интроектами у меня как раз вопросов не возникало. Скорее, с терапевтической позицией. И это уже касается не только гештальта, а и многих других направлений.

«ЧЕЛОВЕК ХОРОШ ИЛИ БОЛЕН ГРЕХОМ?»

Например, один из главных терапевтических инструментов — безусловное позитивное принятие клиента и обучение клиента самопринятию. Клиент априори считается нормальным и совершенным человеком. А в православии — человек онтологически испорчен, болен грехом. И самопринятие — это некий навык самооправдания, один из главных грехов, т.к. если я хорош, то за что каяться? И т.д. Увы, я так преуспел в «самопринятии», что уже много месяцев на исповеди не был…

«ЧТО ДЕЛАТЬ С «НЕГАТИВНЫМИ» ЧУВСТВАМИ?»

Есть ещё чисто прикладной и практический вопрос, который возникает у меня в ходе каждой работы с клиентом. Хотелось бы узнать Ваше видение проблемы.

Что делать с условно «негативными» чувствами (например, злость, обида), с которыми ко мне приходят клиенты? Здесь есть две точки зрения – православная и психологическая – и в моём мировоззрении они конфликтуют.

————————

«ЧУВСТВА – МАРКЕРЫ ПОТРЕБНОСТЕЙ»

В моем мировоззрении такого конфликта нет. Для меня чувства — это естественная реакция организма на внешние обстоятельства. Как боль, например, — маркер неполадки в организме. Можно ее заглушить анальгетиками, но воспаление от этого не пройдет, а может быть и хуже. Так и чувства — это маркеры наших потребностей, и если их задавить, не разобравшись с причинами, последствия непредсказуемы. А потому чувство в себе необходимо заметить, понять, что его вызвало, а вот с потребностью, которая под ним, уже решать в соответствии с личными понятиями греха и опираясь на христианские ценности. И совсем не любой батюшка настаивает на том, чтобы не чувствовать.

А что касается аскетики, я считаю (не претендуя на истину), что, уходя от Мира, монахи уходят не от чувств, а от потребностей, по поводу которых они возникают, и от соблазнов, которые вызывают потребности, несовместимые с их представлением с христианской жизнью.

—————

«РАЗРЕШАТЬ ИЛИ ПОДАВЛЯТЬ?»

Точка зрения православная – злость, обиду, недовольство и т.п. надо сдерживать. Это любой батюшка скажет, да и вся аскетика построена на том, чтобы не давать воли этим чувствам, не культивировать их, а заглушать путём отказа их переживать.

В этом есть глубокий практический смысл: если агрессивного человека отдать, скажем, на бокс – он не станет миролюбивее, наоборот, ещё стократ агрессивнее (это, собственно и подтвердили эксперименты). Блудливость не вылечить в публичном доме, чревоугодие – в столовой. Только путём долгой дисциплины отказа, самоограничения можно снизить силу этих страстей в человеке.

Светская психология говорит обратное: чем больше себе человек запрещает, тем сильнее ему этого хочется. Нереализованное желание нарастает, как пар в котле, а потом неминуемо «взрывается». Что мы и наблюдаем в духовной жизни большинства христиан: человек терпит-терпит, а потом срывается. Потом кается, исповедуется в содеянном, снова терпит – и так по кругу.

Поэтому сдерживать себя – напрасный труд, надо наоборот всё себе позволять и проявлять (это), но в социально приемлемой форме. Сдерживание вредно не только срывами, но и тяжёлой психосоматикой.

О необходимости проявления чувств говорит и процессуальная терапия, и гештальт, и арт-терапия и почти все направления. Только там предлагается обуздать этого джинна – выпустить чувства на заместительный объект (на терапевта, на пустой стул, на рисунок и т.д.).

Надо сказать, что всё это на практике работает прекрасно, но…Но разве православные святые (и даже Христос в Его земном пути ) – бесчувственные люди, затоптавшие эмоциональную сферу?

Нет. Да и не вымерли христиане за 2000 лет от инсультов. И случаев духовного преображения очень много, не одни только неудачи. Если бы аскетика «не работала», от неё бы давно отказались.

Вот и получается довольно пикантная ситуация: приходит ко мне клиент с подавленной злостью на кого-то. Бывало, даже с астмой. Я говорю о том, что надо это подавленное чувство высказать (хотя бы на пустой стул). А клиент говорит: но это же грех! Мне батюшка сказал — надо сдерживать злость! Тут я и не знаю, что делать. И с батюшкой спорить не резон, и помогать клиенту надо. Особенно неприятно, когда это происходит на супервизии с неверующими коллегами. «Вот полюбуйся, до чего ваше православное мракобесие людей доводит!»

Хотелось бы узнать, как Вы для себя разрешили это противоречия. Наверняка Вы тоже с этим сталкивались.

——

«ОТДЕЛИТЬ ГРЕХ ОТ ГРЕШНИКА…»

Я разделяю чувства и желания. Чувства предлагаю всё-таки выражать чисто психологическими методами и объясняю клиенту, что это чистая физиология и надо просто сбросить адреналин, чтобы не заболеть, а с желаниями предлагаю разбираться исходя из системы ценностей. Что тебе важнее — быть добрым христианином или побить соседа? Чувства после этого обычно как-то сразу укладываются. То есть исхожу из иерархии потребностей. А что касается выражения злости — обычно достаточно вспомнить Христа, изгоняющего торговцев из храма. Чувства он выражал конкретно — хлыстом. А если еще внимательнее почитать вангелие, можно заметить и другие случаи выражения чувств. Псалмы — это же сплошь чувства.

И еще мне очень помогла мысль, прочитанная у о.Александра Меня про «отделить грех от грешника». В терминах гештальта — не надо «сливаться» с грехом, вполне можно оставаться в состоянии осознавания собственной «хорошести» и быть достойным Любви и при этом понимать греховность своей природы и ненавидеть дело рук своих.

Считаю, что понятия «нормальный» и «совершенный» оценочные. Мне, когда я пришла в гештальт, стоило больших трудов не применять к человеку оценочные понятия (тем более, что в церковной среде людей не вполне нормальных с точки зрения классической психиатрии больше, чем в среднем; приходится работать и с людьми в пограничных состояниях, и теми, кто на таблетках). Тут дело не в том, как я оцениваю человека (приходят иногда и откровенные негодяи), а какие чувства они у меня вызывают. В процессе работы, когда человек открывается, когда я вижу, как он живет и что он при этом чувствует, и как дошел до того, что с ним происходит, практически каждый вызывает у меня сочувствие, принятие, желание помочь и другие оттенки того, что для меня входит в понятие Любовь. Поэтому для меня важно не оправдание и самооправдание, а то, что каждый человек достоин Любви, и каждый должен понимать, что он достоин Любви. И тут, конечно, не в чем каяться, разве что в том, что я не могу этой Любви дать в достатке и каждому по своей греховной природе.